Я сидела на остывающем песке пустыни, в которую превратилась земля под палящим дневным зноем, и смотрела на то, как ветер уносил остатки той пыли, которую он гонял до тех пор, пока её совсем не осталось. Песок под раскаленным солнцем превратился в камень, поэтому ветер дул совершенно бессмысленно – здесь давно уже нечего ловить, кроме некоторых тупых и упрямых растений, которым он только досаждал. Растений, таких как я.
Я сидела на остывающем песке пустыни и воображала, как температура постепенно падает до тех пор, пока действительно не стало холодно, и, судя по тому, как тысячелетиями ветер гонял здесь пыль, можно было поверить в то, что время еще существовало. Зря, потому что время надо было выключить, впрочем, мысли – тоже, но на холодном ветру не получалось ни уснуть, ни хоть немного абстрагироваться от реальности или упасть в транс, что, в общем-то, одно и то же. Я долго думала о том, что надо найти способ, при котором можно было, в один прекрасный день, проснуться и увидеть мир, каким он является на самом деле, и, кажется, я уже почти придумала что для этого надо сделать, как кожу обморозило очередным порывом воздуха.
Кажется, ветер усилился, вяло демонстрируя возможности того ледяного ада, который будет твориться здесь ночью. Солнце окончательно скрылось, оставив только тонкую полоску зарева, на которое я продолжаю смотреть, за неимением возможности поспать. Я понимаю, что если я просижу здесь хотя бы час, то замерзну насмерть. Наверное, стоило пойти куда-нибудь, но я знаю, что кроме пустыни вокруг больше ничего нет, в какую бы сторону я ни пошла. Мне оставалось только замерзнуть здесь и превратиться в пыль, чтобы потом воочию убедиться – что такое быть пылью.
Я обернулась и увидела, метрах в десяти, силуэт автомобиля, на котором я сюда приехала. Кажется, за то время, что я пробыла здесь, он изрядно проржавел, но и так хорошо, мне бы лишь бы была возможность поехать обратно, чтобы печка была исправна, и чтобы бензина хватило на дорогу. Ехать, осторожно так, словно вокруг туман и есть неподалеку дорога, которую я, рано или поздно, найду, и которая куда-нибудь меня приведёт. Ну хоть куда-нибудь, где нет пустыни, пыли и ветра.
Я огляделась в поисках альтернативы, понимая, что в машину, в любом случае, мне придется залезть, ибо холод стал окончательно невыносимым. В тот момент, когда мышцы, подчиняясь бессознательному сигналу, напряглись, чтобы поднять обмотанный ими скелет, может вообще ничего не произойти, и я сразу же окажусь на ногах, стоящей среди холодной бездны ада. А может случиться, точнее уже происходит – ветер прекращается. Я моргаю обветренными глазами, совершая самое быстрое из тех движений, на которые я, в принципе, способна, и, открывая глаза, понимаю, что увижу исключительно то, что хочу увидеть.
Это не нуждается в рекламе, потому что все очень хотят это увидеть. А, поскольку, я ничего не смыслю в правильном маркетинге, то ничего не возьму за инструкцию, которая объясняет, как надо вырваться из плена всего того, что ни ты, ни я не в силах изменить. По пунктам:
1. Заходишь на youtube.com, и вводишь в поиске «talking heads».
2. Из предложенных вариантов выбери тот, где написано «Road to Nowhere».
3. И, собственно, смотришь.


Метод мне кажется зеркально ясным. Если отточить мастерство и безупречно применить это на практике, то можно воочию убедиться в том, что Внутренняя Монголия и лучевая вселенная, несмотря ни на что, всё же, существуют.
Поэтому, несмотря на все те метаморфозы, которые произошли за то время, пока, поднималась с, успевшей промерзнуть, земли, я все-таки сажусь в машину, завожу двигатель и трогаюсь с места. Потому что после того как ты так долго добирался куда-то, беспокойно вглядываясь в темноту, нет ничего приятнее, чем просто ехать. Если всё еще не понятно, я уточню – ехать никуда. Без "в", просто никуда. Просто ехать. И пусть остальные знают куда им надо попасть, черт с ними, всё равно большинство не поймет.
И вот я еду сквозь ночь по просторам Внутренней Монголии в сторону горизонта, испытывая что-то прохожее на стыд за всё то, что происходит со мной ежедневно. Нечто постыдное ведь можно найти и в том, что я делаю сейчас. Всегда. Пока я отбрасываю тень, мне есть чего стыдиться. Но я продолжаю движение туда, где я сама себе скиталец. Точнее, Москиталец. Я могу потом прочитать своё имя на заборе рядом с «хуй», но не хочу. Поэтому я буду только рассказывать. Долго и занудно.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Жил-был ковбой. Звали его, скажем, Боб. Ему не нравилось это имя - он его считал недостаточно мужественным, поэтому, когда он стал взрослым, он отзывался исключительно на Крэш (Crash). Боб Крэш был большим искателем приключений на свою задницу, именно поэтому он отправился через весь Дикий Запад в надежде повстречаться со Старым Чертякой, которого малообразованные люди почему-то всегда называли дьяволом. Боб Крэш не любил читать Библию, потому что его заставляли читать Евангелие каждое воскресенье перед приходом, но он запомнил, что "ищущий да обращет" - рано или поздно все искатели приключений на свою задницу встречают Старого Чертяку на своем пути, после чего продают ему свою душу, подписывая контракт кровью из пальца (если Старый Чертяка консервативно придерживается пунктам договора) либо, если Старый Чертяка оказался большим шутником, совершая акт самоосквернительной уринотерапии, выпивают стакан собственной мочи.
Но Крэшу повезло - на его пути оказался рыжеволосый симпатяга-проповедник с накрахмаленным воротничком, розовыми щёчками и россыпью веснушек на носу. Проповедник играл на бас-гитаре и пел, не особо заботясь о рифме и ритме:
"От господа благословляем мы вас, Радуемся с вами мы и торжествуем. И всегда и везде мы поем "аллилуйя": Любить Иисуса - это высший класс." Ковбой Боб был настолько поражён этим песнопением, что, пребывая в одухотворенном настроении, позволил себя немедленно отсодомировать.
Мораль такова: неважно, свяжешься ли ты с Богом или Старым Чертякой - всё равно найдёшь приключения на свою жопу.

Люблю ни с того ни с сего начать овцевать. Ок, на людях веду себя прилично, но дома в четырех стенах - это пиздец. Меня можно ненавидеть только за исполняемые песни и пляски. В репертуаре музыкально одаренной личности - всё, что намертво запоминается: от "нежных сов" и "йожина с бажина" до марка лейнегана и "маай спейсшип крэшт энд ай ноу донт ноу ват ту дуу...".

Ночное же выступление было явно спровоцировано алкоголем.

Дело в том, что иноязычные волания воспринимаются родителями, вынужденными еще месяц терпеть меня в дома, не так тяжело. Но когда, знаете ли, вечером вприпрыжку и совершенно бездумно, как все внезапно поглощающие моск вещи - "САМ СА-ТА-НА... САМ СА-ТА-НА"
Впрочем, надо им отдать должное - голову мне утром не обрили и святой водой не облили. Ок.

Людям свойственно резко негативно реагировать на перемены. Практически каждому из нас приходилось слышать в свой адрес "О б-же, зачем же ты подстригся?!", даже если новая прическа была безукоризненной. С другой стороны, без подобных перемен, к примеру, никто так и не услышал бы Одиноких Воронов из Миннеаполиса: после демо-релиза ребята решили пойти совсем другим путём - так из пепла почти никому неизвестной трэш-металической группы Heart OF Bristol на свет явились The Lone Crows, изменив не только название, но и музыкальное направление своего творчества. Причина таких перемен неизвестна, да и не нужна эта причина - одноименный дебютный альбом с по-хендриковски блюзовым звучанием говорит о том, что это было чертовски верное решение.
С другой стороны - никакой великой музыкальной мысли в этом альбоме нет, но почему-то мне до последнего момента не верилось, что ребята - новички в жанре. Хотя, такое впечатление, может быть, возникло из-за того, что ребята многое взяли из опыта предшественников - в музыке явственно прослушивается грязное гранжевое звучание далеких 70-х с элементами сайко и даже стонера. Но, при всей своей обычности, практически невозможно найти какого-либо недостатка в альбоме - кажется, что Одинокие Вороны - это собравшийся квартет матерых опытных музыкантов, которые ностальгически записали альбом, вспоминая старое.
Это альбом не на каждый день - скорее всего, его не включишь в наушниках, когда едешь в общественном транспорте и он не всегда годен для "фона". Но он идеально подходит именно для этой летней ночи, когда в открытое окно дует сухой теплый ветер, на столе стоит недопитый стакан с выпивкой, и если тебя какие-то мысли посещают в этот момент, то они крутятся вокруг "как же всё-таки круто, что они не играют трэш-метал" и "10 слушателей на ласт.фм - non penis cacina!"
скачать

С тех пор, как я открыла для себя постиндустриальный зигафолк как жанр, проект Derniere Volonte музыканта под псевдонимом Geoffroy D является одним из любимых - холодный, отстраненный вокал, нетривиальное мрачное и, что уж говорить, красивое музыкальное сопровождение с совсем не сопливой грустью романтизма повернули во моей душе какой-то странный стержень неосознанного, от которого мне остается только умильно возрыдать.
После двух лет молчания Жоффруа Д высказал свою последнюю волю в альбоме "Mon Meilleur Ennemi". К сожалению, французский язык я знать не знавала, но, я думаю, что и другим, таким же неотесанным слушателям, с первых секунд прослушивания альбома станет зеркально ясно о чем поется в песнях - о том, как бороться и любить лучшего врага. Не смотря на то, что в каждой композиции, если не слышится, то, по крайней мере, чувствуется меланхолия и какая-то щемящая душу ностальгия, альбом "Mon Meilleur Ennemi" имеет удивительно веселый тон, диковинно сплетая в себе, казалось бы, несплетаемое - попсу и martial. Правда, если сравнивать с более ранними альбомами, здесь, всё же, попсы больше, но это годная попса - минимально воинственные гимны Дерньер Волонте воспринимается легко, в музыке чувствуются отголоски французского шансона с одновременно чопорной изысканностью и безумной экспрессивностью, которые придают максимум географической подлинности альбома - до костного мозга французская музыка.
Где-то недавно вычитала, что Derniere Volonte - это апофеоз гомоэротической попсы в контексте отношений Франции и нацистской Германии: смазливые французские мальчики, расхаживающие в вермахтовских униформах, индастриал, мрак стихов, от которых у французов до сих пор непроизвольно сжимаются анальные сфинктеры, национальный невроз ущемленных, фашизм, декаданс и ущербность. Если вы смотрели "Il portiere di notte" вы поймете о чем я.
Тем не менее, Derniere Volonte - это попса, благословленная Господом, как пить дать.
Аминь.
скачать

Привет, други! Я понимаю, что люди приходят в эту днявку не за этим, а все мои попытки "наладить контакт" с читателями терпят поражение, но это настолько гениально-искромётная задумка, которая породила в моей душеньке такой щенячий восторг, что я не могу не запустить очередной околомузыкальный флешмоб. Идея не моя, а потыренная с форума, на котором я методично зависаю, а тот форум потырил с другого, второй с третьего и тут как всё заверте..
На этот раз флешмоб прост в исполнении, не нужны никакие усилия вашего творческого гения, а нужно только тыкать на ссылочки.
Суть флешмоба в генерации рандомного несуществующего альбома:
Название группы - название случайной статьи из Википедии
Название альбома - последние три-четыре слова из последней цитаты на странице.
Обложка - третья по счету картинка из фликра
И, собсно, рандомный жанр

Итак, мой рандомный альбом:
Группа:Pleurotomella imitator
Название альбома: The forceps of our minds
Обложка:

Жанр: doom-grunge
что,как бэ, намекаэ)
вы знаете что делать)

Жанр: традиционный дум и стонер митол
Страна: США
Год: 2012
скачать с turbobit

Иногда хорошую музыку находишь в неожиданных для себя местах, не ожидая, что совсем незнакомая банда окажется чем-то реально выделяющимся среди остальных исполнителей данного жанра. Предрассудки были напрасными - Ведьмина Гора оказалась по всем пунктам приятной неожиданностью - вполне кошерный стонер дум с не менее кошерным женским вокалом. Я думаю, что это тот случай, когда даже не любители этого жанра могут оценить этот альбом по достоинству =)

Вчера Роберт Силверберг подвозил меня на такси к ж/д вокзалу. Я дала полтинник, он мне сдачу не вернул. Еще и съебался, когда я попросила расписаться на журнале.
"Вы мой самый-самый любимый автор", слегка покривила душой я.
Видать, боялся, чтоб не узнали. Пусть даже во сне.